Он возвращается из Чечни: без ноги, но живой. Солдат-контрактник Кир воевал, чтобы заработать денег на свадьбу. И теперь он идет домой, где ждут друзья и невеста. Голосует на дороге… Свист тормозов и знакомый до боли крик: "П-А-Ц-А-Н-Ы"! А потом появляются и сами "пацаны" - те, что погибли на войне, спасая Кира.


ФИЛЬМ О ВОЙНЕ

Кир – вернувшийся с чеченской войны солдат. Там, на войне он оставил свою ступню, и всех своих друзей-сослуживцев. Они спасли его ценой собственных жизней. Здесь Кира ждет мать и любимая девушка. Казалось, что та война для него окончилась, но эхо войны все еще не покидает голову парня. Пытаясь наладить жизнь, он не может избавиться от чувства вины. Призраки его погибших друзей ходят за ним по пятам. Что он должен сделать, чтобы они нашли покой? Может быть, ему просто стоит простить себя..?

С формулировками вроде "народное кино" совесть подсказывает обращаться с максимальной осторожностью. А то известно, как оно бывает в случае с фразами, значение которых каждым интерпретируется сугубо личным, единственно возможным образом. Но иногда всё та же совесть требует взять и отрезать – что вот этот фильм, мол, самый народный и есть, и никаких гвоздей. Как в случае с фильмом "Живой". Это действительно довольно удивительная картина. В ней режиссер Велединский легко прошёл между плачем и хохотом, надрывом и честностью, солдатской байкой и метафизикой – и вышел, в конце концов, с фильмом поистине народным и очень, простите за каламбур, живым.

При всей своей амбициозности "Живой" берёт за душу, прежде всего, своей нарочитой простотой. В истории о молодом парне, вернувшемся из Чечни без ноги, но с призраками товарищей, погибших, вытаскивая его с поля боя, за плечами, Велединский выдерживает очень точную интонацию. Ни разу за фильм он не скатывается в откровенный пафос, даже в таких, казалось бы, благодатных для этого сценах, где главный герой, сидя ночью на площади, во всё горло орёт "Бооооог!", обращаясь к ночному небу, а в ответ к нему приезжает молодой священник на подержанной "шестёрке", чтобы отвезти на могилы павших в бою друзей. Разве что чуток сбоит эпизод с участием группы "Сплин" в клубе "Точка", в котором музыкантов также приравнивают к тем чистым душам, что могут видеть призраков. Включение в этот список маленькой дочки однополчанина и не успевшего протрезветь пьянчужки, выпрашивающего денег на опохмелку, ещё можно понять, но вот с духовной чистотой участников группы "Сплин" всё же можно поспорить.

Впрочем, это придирки по мелочи – да и потом, финальный выверт сюжета (не столько неожиданный, сколько совершенно закономерный) ставит всё на свои места, в том числе и некоторое обожествление музыкантов, чья песня строить и жить помогает. "Гражданская оборона", "Кино" - в саундтреке "Живого" звучат только те артисты, что действительно играли важную роль в становлении того поколения, что было покорёжено Чечней. Чьи песни давно уже больше, чем просто песни.

Замахнувшись на столь масштабную тему, как война в Чечне и её последствия, Велединский работает с ней очень камерно, скромно, избегая широких жестов и обобщений. Общая картинка в его фильме вырастает из разрозненных деталей, из случайно обронённых фраз – она есть, но её никто не торопится пихать зрителю прямо под нос. Название фильма оборачивается в фильме горькой иронией – живой-то он живой, да только нужен он в первую очередь мёртвым, да и ему самому, кажется, интереснее с ними, чем с другими живыми вокруг.

Очень точно обрисован круг возможностей, ожидающих по возвращению такого "ветерана" вроде нашего героя. Либо в охранники, где всё время пьют ("Хотя, с другой стороны, а что им ещё делать?"), либо к братве, либо, как его взводный, осесть дома с молодой женой и дочкой и трястись над каждым их шагом, в перерывах ухаживая за цветочками. Действительно, при таких раскладах лучше уж назад к друзьям, обреченно-веселым призракам, отточенно сыгранным Владимиром Епифанцевым и Максимом Лагашкиным. Одна из главных заслуг фильма – то, как вписана якобы мистика с призраками в обыденность и как продумана в мелочах, вроде того, как призраки могут только нюхать водку, но не выпить с ними при этом никак нельзя. Впрочем, ладно, чего лукавить зря – в "Живом" хорошо практически всё. Это действительно сильный, неоднозначный, проникновенный фильм, очень сильный шаг вперёд для всего отечественного кино. Если бы только побольше наших режиссёров отваживалось на такое.

Кино, кино, кино...


Alivefilm.ru © 2008